Что в имени?

Ричард Столмен

Названия передают значения; наш выбор названий определяет значение того, что мы говорим. Неподходящее название даёт людям неверное представление. Как розу ни зови — в ней аромат останется всё тот же; но если вы станете называть её ручкой, люди будут разочарованы, когда попытаются ею писать. А если вы станете называть ручки розами, люди могут не понять, для чего они хороши. Если вы называете нашу операционную систему “Linux”, это передаёт неверное представление о её истоках, истории и назначении. Если вы называете её “GNU/Linux”, это передаёт (хоть и не во всех подробностях) правильное представление.

Так ли это важно для нашего сообщества? Разве важно, знают ли люди об истоках системы, её истории и назначении? Да — потому что люди, забывающие историю, нередко обречены на её повторение. Нет гарантий, что Свободный мир, выросший вокруг GNU/Linux, выживет; мы ещё не полностью избавились от проблем, которые привели нас к разработке GNU, и они угрожают возобновиться.

Когда я объясняю, почему правильно называть систему “GNU/Linux”, а не “Linux”, мне иногда отвечают так:

Даже если проект GNU заслуживает благодарности за эту работу, разве стоит спорить, когда люди не отдают должного? Разве важно не то, что работа выполнена, а то, кто её проделал? Вы должны отдыхать, гордиться хорошо выполненной работой и не беспокоиться о благодарностях.

Этот совет был бы мудрым, если бы только ситуация была действительно такова — если бы работа была уже выполнена и пришло время отдыхать. Если бы только так было! Но трудностей более чем достаточно, и не время принимать будущее, как само собой разумеющееся. Сила нашего сообщества покоится на приверженности к свободе и сотрудничеству. Употребление названия “GNU/Linux” — один из способов напомнить себе и поведать другим об этих целях.

Можно написать хорошую свободную программу, не думая о GNU; много хорошей работы проделано и от имени Linux. Но термин “Linux” с момента появления всегда ассоциировался с философией, которая не тяготеет к свободе сотрудничества. Поскольку это название всё больше употребляется в коммерции, в будущем нам станет ещё труднее соединять его с духом единства.

Опаснейшая угроза будущему свободного программного обеспечения исходит от склонности компаний, производящих дистрибутивы “Linux”, включать в GNU/Linux несвободные программы ради удобства и эффективности. Так поступают разработчики всех серьёзных коммерческих дистрибутивов; никто не ограничивается свободными программами. Большинство из них не отличают отчётливо несвободные пакеты в своих дистрибутивах. Многие даже разрабатывают несвободные программы и включают их в систему. А некоторые проводят возмутительную рекламу систем “Linux”, которые лицензируются “на отдельное рабочее место”, что даёт пользователю столько же свободы, сколько и Microsoft Windows.

Люди пытаются оправдать добавление несвободных программ возрастанием “популярности Linux” — фактически ставя популярность выше свободы. Иногда это утверждается открыто. Например, “Wired Magazine” писал о том, что Роберт Мак-Миллан, редактор “Linux Magazine”, “убеждён в том, что движение в сторону программ с открытым исходным текстом должно подпитываться техническими, а не политическими решениями”. А генеральный директор Caldera открыто побуждал пользователей отказаться от свободы как цели, а вместо этого работать над повышением “популярности Linux”.

Добавление несвободных программ в систему GNU/Linux может увеличить популярность, если под популярностью мы понимаем количество людей, использующих какую-нибудь GNU/Linux в сочетании с несвободными программами. Но в то же время это неявно призывает сообщество воспринимать несвободные программы как нечто хорошее и забыть о целях свободы. Бессмысленно ехать быстрее, если вы не можете удержаться на дороге.

Если несвободное “дополнение” — это библиотека или средство программирования, оно может стать ловушкой для разработчиков программ. Если они пишут свободные программы, зависящие от несвободного пакета, их программа не может стать частью полностью свободной системы. В прошлом Motif и Qt поймали в эту ловушку большое количество свободных программ, создав проблемы, на решение которых ушли годы. Библиотека Motif представляла некоторую проблему до тех пор, пока не устарела и не перестала применяться. Позднее несвободная реализация Java компании Sun привела к подобному явлению — западне Java; к счастью, в настоящее время это в основном исправлено.

Если наше сообщество продолжит двигаться в этом направлении, оно может перенаправить будущее GNU/Linux в сторону мозаики из свободных и несвободных компонентов. Через пять лет у нас, конечно, будет ещё много свободных программ; но если мы не будем осторожны, ими едва ли можно будет пользоваться без несвободных программ, которые пользователи ожидают получить в комплекте. Если это произойдёт, наше движение за свободу ожидает провал.

Если бы выпуск свободных альтернатив был лишь вопросом программирования, решение будущих проблем становилось бы легче с возрастанием возможностей нашего сообщества по разработке. Но мы встречаем преграды, которые грозят усложнить это — законы, запрещающие свободные программы. Когда патенты на программы громоздятся друг на друга, а такие законы, как “Закон об авторском праве в цифровую эпоху” (DMCA), применяются для запрета разработки свободных программ для таких важных задач, как просмотр DVD или прослушивание потоков RealAudio, у нас не остаётся никакого очевидного способа борьбы с запатентованными и секретными форматами данных, кроме отказа от несвободных программ, которые их используют.

Для преодоления этих трудностей потребуется много разного рода усилий. Но чтобы выстоять в любых испытаниях, нам прежде всего необходимо помнить о наших целях свободы сотрудничества. Нельзя ожидать, что одно желание получить эффективные и надёжные программы подвигнет людей на великие труды. Нам нужна решимость людей, сражающихся за свою свободу и единство — решимость бороться, не прекращая, долгие годы.

В нашем сообществе эта цель и эта решимость исходит главным образом из проекта GNU. Это мы говорим о свободе и единстве как о том, что нужно отстаивать; организации, которые говорят о “Linux”, обычно этого не говорят. Журналы о “Linux” обычно полны рекламы несвободных программ; компании, собирающие и поставляющие “Linux”, добавляют несвободные программы в систему; другие компании “поддерживают Linux”, разрабатывая несвободные приложения для работы в GNU/Linux; группы пользователей “Linux” нередко приглашают продавцов для демонстрации этих приложений. Главное место, где люди из нашего сообщества могут встретиться с идеей свободы и решимостью — это проект GNU.

Но когда люди встретятся с этим, почувствуют ли они, что их это касается?

Люди, которые знают, что они пользуются системой, которая вышла из проекта GNU, видят прямую связь между собой и GNU. Это не значит, что они автоматически согласятся с нашей философией, но по меньшей мере они увидят причину всерьёз об этом задуматься. Наоборот, люди, которые считают себя “пользователями Linux” и полагают, что проект GNU лишь “разработал средства, которые оказались полезны для Linux”, обычно осознают лишь косвенную связь между собой и GNU. Они могут просто проигнорировать философию GNU, когда встретятся с ней.

Проект GNU идеалистичен, а все, кто поддерживает идеализм сегодня, встречают сильное затруднение: преобладающая идеология побуждает людей отказаться от идеализма как чего-то “непрактичного”. Наш идеализм всегда был крайне практичным: это причина, по которой у нас есть свободная операционная система GNU/Linux. Люди, которые любят эту систему, обязаны знать, что именно наш идеализм воплотил её в жизнь.

Если бы “работа” действительно была уже сделана, и если бы речь шла только о признании заслуг, возможно, было бы мудрее оставить всё, как есть. Но это не так. Чтобы вдохновить людей на работу, которую нужно проделать, нам необходимо, чтобы за нами признавали то, что мы уже сделали. Пожалуйста, помогите нам, называя эту операционную систему “GNU/Linux”.

---